Депеша из адмиралтейства была адресована командиру лодки «Возмездие». Саймингтон громко прочел:
— «Информирую вас о следующих назначениях, входящих в силу с восемнадцатого мая: капитан 3-го ранга Д. Л. Стрэйкер назначается командиром лодки „Возмездие“; капитан 3-го ранга Д. А. Шэдде переводится на должность офицера штаба командующего подводными силами». Второй лорд адмиралтейства не оставляет своих дружков в беде, — добавил Саймингтон, закончив чтение.
— Кто-нибудь знает этого Стрэйкера? — поинтересовался Аллистэр, беря у него из рук депешу.
— Я встречал его на Мальте, он командовал там лодкой «Эдванс», — отозвался Саймингтон.
— Что за человек?
— Понятия не имею. По-моему, ничего.
— Хуже Шэдде быть нельзя, — заметил Килли, снова принимаясь за работу.
— Сколько времени Шэдде командовал «Возмездием»? — поинтересовался О’Ши.
— Он вводил ее в строй в Соединенных Штатах, — повернулся Саймингтон к врачу.
— Когда это было?
— Месяцев десять назад.
— Но ведь обычно офицер командует подводной лодкой не меньше двух лет.
— Обычно да, но теперь, в связи со строительством новых лодок, этот порядок не всегда соблюдается. Кроме того, среди командиров лодок этого класса Шэдде старший по званию и стажу. Видимо, адмиралтейство считает, что он с его знаниями и опытом будет более полезен на берегу.
— И я так считаю, — вставил Килли.
— Заткнись! — прошипел Аллистэр. — Не так громко. Он может услышать.
— Молчу, молчу! — перешел на шепот Килли, бросив испуганный взгляд на дверь командирской каюты. — Я так рад, что не в состоянии сдерживаться.
— Но, может, это все же не помешает вам вручить радиограммы командиру? — язвительно осведомился Саймингтон. — В конце концов, они адресованы ему.
Килли расшифровал остальные радиограммы и, постучав, вошел в каюту Шэдде. Свет в каюте не горел, но в полумраке он разглядел, что командир лежит на койке спиной к двери.
— Что там у вас? — не поворачиваясь, сердито спросил Шэдде.
— Несколько шифровок, сэр.
— Оставьте на столе.
Килли положил депеши на стол и осторожно вышел из каюты.
Шэдде еще несколько минут лежал не двигаясь. Он не спал всю ночь, не переставая размышлять о том, что произошло близ Корсёра. Но с радиограммами нужно было ознакомиться, как бы он себя ни чувствовал. Он встал, включил свет и подсел к столу. Дойдя до депеши с назначениями, он несколько раз перечитал ее, затем отшвырнул, опустил голову и замер.
В памяти у Шэдде вереницей потянулись годы долгой службы пи флоте с первых дней ее, когда после средней школы его приняли в Дартмутский колледж. Курсантскую практику он проходил на «Гамбии» и «Роттердаме». Потом, после окончания курсов для младших лейтенантов, он решил служить, на подводных лодках. Шэдде вспомнил о днях, проведенных я учебной флотилии в Ротсее и о том замечательном времени, когда он учился в Инчмэрнок-Уотере. После этого он совершил на военном транспорте плавание вокруг Африки во Фримантл, где базировалась подводная лодка «Сэйбр». При воспоминании о «Сэйбре» ему снова стало не по себе, это название всегда напоминало ему о той ужасной ночи в проливе Ломбок…
Шэдде продолжал службу на лодках и после войны. Ему припомнилось, какой восторг и волнение пережил он, когда в возрасте двадцати восьми лет впервые был назначен командиром подводной лодки «Амазонка». Потом его направили в штабной колледж и на различные курсы и, наконец, досрочно присвоили звание капитана 3-го ранга. Именно тогда он встретил Элизабет и женился.
После двухлетней службы на берегу Шэдде снова в течение четырех лет командовал подводными лодками, а два года назад наступил желанный для него день — день, когда его послали в США для изучения ракет типа «Поларис». Спустя десять месяцев Великобритания приобрела шесть новых атомных лодок-ракетоносцев, и одну из них он получил под свое командование. Именно тогда он проникся убеждением, что ему вручена оружие, предназначенное для какой-то великой, хотя и неясной ему, цели.
С того часа, как «Возмездие» была спущена на воду и принята английским экипажем (это произошло в Кротоне, в штате Коннектикут), она прошла под командованием Шэдде свыше двадцати тысяч миль. Эта лодка стала частью его самого. И вот теперь адмиралтейство намеревается засадить его за письменный стол и загрузить канцелярской писаниной. При одной мысли об этом Шэдде чуть не задохнулся от негодования. В своя тридцать восемь лет он был самым старым среди командиров подводных лодок, и начальство, наверное, решило, что он уже непригоден для этой должности. Эти чиновники скажут ему, конечно, что на берегу он принесет больше пользы, чем на корабле, но, что бы они ни говорили, ему-то ясно: его служба на кораблях пришел конец. До выхода в отставку придется просиживать штаны где-нибудь в штабе. В Портсмут они прибудут через пять дней — следовательно, только пять дней остается ему командовать боевым кораблем. Ему всегда претила мысль о штабной службе, но несколько раньше, скажем месяц назад, подобная перспектива подействовала бы на него не так угнетающе. Тогда его утешала бы возможность постоянно быть с Элизабет. А сейчас? Вспомнив о жене, Шэдде спросил себя, ожидает его в Копенгагене письмо от нее и, если ожидает, что будет в нем… Больше всего его раздражали неопределенность и ожидание. Плохо, что он не может сейчас же поговорить с Элизабет, попытаться доказать ей, что она не права, убедить не бросать его.
Без всякой последовательности Шэдде подумал, что если «Возмездию» когда-нибудь придется участвовать в боевых действиях, это произойдет уже без него. На ум ему пришел Джордж Стрэйкер — моложе его на четыре года. Они вместе плавали на «Санфише», где Шэдде был первым помощником, а Стрэйкер штурманом. Как же быть теперь с той великой задачей, о которой он так много думал после назначения на «Возмездие»? В то время «холодная война» вот-вот могла перейти в «горячую», и Шэдде надеялся, что этот день не за горами. Но страсти вдруг улеглись. Сейчас болтают о новом сближении между Востоком и Западом, дипломаты и журналисты обеих сторон воркуют и обхаживают друг друга, словно голубки. Но он-то, Шэдде, прекрасно понимает, что с Западом скоро будет покончено. Достаточно взглянуть, что происходит на Ближнем Востоке и в Юго-Восточной Азии.