Подвиг, 1972 г., том 5 - Страница 78

К оглавлению

В десять часов Дуайт Галлахер предложил отправиться дальше.

— Куда? — спросил Саймингтон.

— В «Пеликан».

— Это еще что такое? — пытался проявить осторожность доктор.

— Тихое, спокойное заведение.

— Девочки для танцев? — раздался низкий бас Килли.

— Естественно, — подтвердил Галлахер. — Как же иначе?

— Пошли, — тут же согласился доктор.

Саймингтон оплатил счет, и они вышли на улицу. Галлахер сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. Остановилось такси, и они сели. Водитель нервно передернул плечами, когда Галлахер тронул его за плечо.

— В «Пеликан». Знаете?

— Я знаю все рестораны в городе, — кисло отозвался шофер.

Пять минут спустя они вылезли у какой-то церквушки.

На противоположной стороне улицы зелеными и желтыми огнями вспыхивала вывеска «Пеликан».

Шествие возглавил Галлахер. Пройдя через вращающуюся дверь, они вошли в накуренный зал, полный народу. Огни были притушены. Играл оркестр. Друзья прокладывали себе дорогу среди танцующих пар. Метрдотель провел их к столику в углу зала, поблизости от оркестра, принял заказ и исчез. Когда глаза привыкли к полумраку, они увидели силуэты мужчин и женщин, восседавших на высоких табуретах перед стойкой бара в дальнем конце зала.

— Схожу на разведку, поищу что-нибудь, — зевнув, произнес Килли и встал из-за столика.

— Извечные поиски, — ответил доктор.

Оркестр умолк, зажглись огни, и танцплощадка опустела. Саймингтон огляделся вокруг и одобрительно развел руками.

— Местечко что надо, Дуайт! Бывали здесь прежде?

— Три года назад, когда служил на авианосце. Ох и весело было тогда! Фокусники, акробаты, стриптиз — все, что душе угодно.

— Еще бы, — заметил Саймингтон. — Заведение высшего класса.

Заиграл оркестр. Танцплощадка вновь заполнилась парами. Свет погас. С помоста спустился негр-музыкант и задал ритм торжествующими звуками трубы. Когда он шествовал между столиками, за ним следовал луч прожектора и отражался на трубе, которой он взмахивал то вверх, то вниз.

Питер Килли возник из полумрака, дергаясь всем телом в такт музыке, хлопая в ладоши, пританцовывая перед волоокой молодой женщиной, яростно вращавшей бедрами.

— Говоря строго клинически, — заметил доктор, — они сильно пьяны.

— Кстати, взгляните, — пожаловался Галлахер, — мой бокал почти пуст.

Саймингтон протянул бутылку американцу. Музыка смолкла, и Килли вернулся к столику.

— Где же дама?

— С мужем. — Он вздохнул. — А почему никто из вас не танцует? Оркестр отличный.

Музыканты положили инструменты и, сойдя с помоста, направились в бар.

Доктор осушил бокал пива, вытер с губ пену и взглянул на часы.

— Полночь, — проговорил он и кивнул в сторону опустевшей эстрады. — Ну как?

Килли оторвал взор от девушки за соседним столиком и вопросительно взглянул на Саймингтона.

— Что скажете, Джордж?

Саймингтон нервно рассмеялся, залпом допил бокал, едва не поперхнулся и поднялся.

— Давайте.

Они медленно двинулись по краю танцплощадки, останавливаясь то у одного, то у другого столика, пока Килли болтал с сидевшими там людьми.

— Бог мой! — испуганно произнес Галлахер. — Уж не собираются ли они устроить дебош?!

— Не думаю, — отозвался доктор, заботливо наполняя бокал американца. — Выпейте и успокойтесь.

— Если они затеют драку, я уйду, — заявил Галлахер, нервно поправляя галстук. — Я нахожусь на борту «Возмездия» не для того, чтобы оказывать помощь вашим ребятам на берегу. — Он помолчал. — Я вовсе не желаю портить свой послужной список.

Доктор следил глазами за Саймингтоном и Килли.

— Драки не будет, обещаю вам, Дуайт. Слово ирландского дворянина.

Галлахер принужденно рассмеялся.

— В Осло вы вели себя самым отвратительным образом.

В полумраке доктор увидел, как Саймингтон подошел к роялю, а Килли взял в руки трубу. Вот-вот все должно было начаться. Младший лейтенант вышел на край помоста, поднял трубу к губам, издал высокий пронзительный звук и тут же перешел к песенке «Любовь родилась». Саймингтон аккомпанировал ему на рояле.

При первых же звуках трубы музыканты высыпали из бара и растерянно остановились. Прожектор высвечивал то Саймингтона, то Килли, и, когда последний звук замер в воздухе, все помещение взорвалось аплодисментами и криками «Браво!», «Бис!». Килли смеялся и качал головой, но затем, освещенный лучом прожектора, подошел к микрофону. Саймингтон пересел от рояля к ударным инструментам. Килли, держась обеими руками за стойку микрофона, оглядывал зал, сверкая белыми зубами. Он поднял руку, и мгновенно наступила тишина, изредка прерываемая приглушенными смешками.

— Благодарю вас, — произнес Килли. — От всего сердца благодарю. А теперь позвольте представить вам Патриски — польского вундеркинда!

Саймингтон выбил на барабане дробь, и Килли простер руку в сторону танцплощадки.

— Итак, Патриски! — объявил он и низко поклонился.

Луч прожектора скользнул по залу и остановился на танцоре, замершем на одной ноге, словно в прыжке, и протянувшем руку куда-то вдаль. В белой рубашке с расстегнутым воротом, он был бос, и голые лодыжки, словно спички, торчали из темных брюк, закатанных до колен. Снова раздалась барабанная дробь, и танцор подпрыгнул, закружился на месте, застыл в другой позе, обратившись лицом к помосту. Его рыжие волосы были растрепаны и лохматились над ушами, торчавшими в стороны, словно паруса. Раздались аплодисменты и крики восторга. Килли поднялся на помост к Саймингтону, который пересел за рояль.