Подвиг, 1972 г., том 5 - Страница 63

— Всем перейти в отсек центрального поста! — крикнул он. — Задраить водонепроницаемые переборки! Макферсон, вы останетесь здесь я поможете мне. Приступим к поискам.

В течение следующих десяти минут Шэдде и Макферсон фут за футом обшарили отсек, и все это время до них доносилось еле слышное, зловещее тиканье. Макферсон, обычно молчаливый и сдержанный, позднее признался, что, оставшись наедине с командиром и этим наводящим ужас звуком, отрезанный от всего мира задраенными дверьми, он словно заново пережил всю свою жизнь и распростился с белым светом.

Поиски оказались безуспешными. Понимая, что каждая следующая минута может стать для лодки последней, Шэдде вместе с Макферсоном поспешно покинули торпедный отсек.

Вернувшись в центральный пост, Шэдде снизил скорость до трех узлов и включил корабельную трансляцию.

— Говорит командир, — начал он резким, решительным тоном. — Всему личному составу сохранять полное спокойствие и быть в готовности к немедленным действиям. Не исключено, что в носовую часть корабля заложен какой-то механизм, угрожающий безопасности лодки. Пока нет особых оснований для тревоги. Мы идем поблизости от берега, и я намерен зайти в Корсёр. Приказываю задраить водонепроницаемые переборки в носовой части перед центральным постом и покинуть носовые отсеки. Всем свободным от вахты подняться наверх и собраться на корме. Командование на корме поручаю Бэгнеллу. Всем — повторяю, всем! — надеть спасательные пояса. Выполняйте!

Приказ Шэдде вызвал среди экипажа гул возбуждения. В отсек центрального поста стали вбегать моряки, торопливо надевая спасательные пояса. Отсюда через боевую рубку они поднимались на мостик и собирались на корме.

Шэдде тоже поднялся на мостик, где уже находился Каван. Лодка легла на курс к Корсёру. Шэдде послал радиограммы командующему подводными силами Великобритании и штабу военно-морских сил Дании. В них он докладывал о месте «Возмездия» и о том, что в носовой части лодки обнаружен взрывной механизм, что взрыв может последовать в любой момент и что налицо, таким образом, акт диверсии. Исходя из сложившейся обстановки, сообщал он далее, принимаются все необходимые меры, и последующая информация о положении дел будет отправляться по мере возможности. В конце радиограмм содержалась просьба выслать буксир из Корсёра.

По приказанию Шэдде люди подняли наверх надувные резиновые лодки. Аллистэр получил приказание проверить, по-прежнему ли слышится тиканье и прежними ли остались интервалы между звуками. По предположениям Шэдде, интервалы эта должны были измениться. Он все больше приходил к выводу, что странные звуки доносятся снаружи, поскольку их можно было слышать только в носовом отсеке, и ни одна деталь здесь их не издавала. Видимо, механизм был прикреплен к носу лодки, причем, несомненно, во время пребывания в Стокгольме. Когда лодка стояла в сухом доке, над обшивкой носовой части круглосуточно трудились шведские рабочие и закончили работу глубокой ночью. Разве трудно было одному из них прикрепить мину к носовой части корабля, ниже ватерлинии? Тиканье издавал, конечно, механизм взрывателя. При скорости лодки в двенадцать узлов интервал между звуками составлял три секунды, при уменьшении скорости до трех узлов, как казалось Шэдде. интервал должен был удлиниться. Скоро это станет известно точно. И чем скорее, тем лучше — промедление могло означать смерть.

Шэдде взглянул на часы: 19.33. Прошло тринадцать минут с тех пор, как ему доложили о происшествии.

Заход солнца в 20.30, подумал Шэдде, потом наступят долгие сумерки. Следовательно, времени до полной темноты еще достаточно. Небо покрывала довольно густая облачность, и хотя ветер заметно утих и перешел в слабый бриз, короткие волны, ударяясь в корпус корабля, часто обдавали брызгами столпившихся на корме людей. Справа по борту Шэдде видел далекие очертания Корсёра, а за ним Халсков-Хеда. По переговорному устройству он запросил у Саймингтона, находившегося в центральном посту, расстояние до Корсёра и немедленно подучил ответ: «Пять и три десятых мили, сэр».

Только теперь Шэдде сообразил, как правильно поступил, приказав снизить скорость до трех узлов. Если где-то к носу корабля прикреплена мина, значит, чем быстрее двигалась лодка, тем скорее должен был сработать механизм. Размышляя, Шэдде пристально всматривался туда, где нос лодки неторопливо вспарывал поверхность моря. Он отчетливо представлял себе эту проклятую мину, мысленно видел, как работает пропеллер взрывателя, вращаясь в бурлящих струях воды. В любую секунду мог прогрохотать взрыв и взметнуться вверх ослепительная вспышка пламени.

Шэдде раздражало, что Каван стоит на мостике, облокотившись об ограждение со спокойным, чуть ли не скучающим выражением на лице — неуклюжий, тупой, надутый. Наверно, думает только о том, как бы поскорее завалиться спать.

На самом деле Каван в этот момент думал совсем о другом — о том, что он отчаянно трусит, но во что бы то ни стало должен скрывать свой страх от окружающих. С ужасом представлял он себе, как все взлетает на воздух, как он сам — в лучшем случае — оказывается в холодной воде Большого Бельта. «Но ведь ты, — убеждал он себя, — как-никак первый помощник командира лодки и обязан показывать экипажу пример хладнокровия и выдержки». Еще он думал о том, имеют ли какой-либо шанс на спасение люди, сгрудившиеся на корме, если в носовом торпедном отсеке произойдет взрыв, и удастся ли ему уцелеть здесь, на мостике. Не исключено, что он окажется в эпицентре взрыва.