Подвиг, 1972 г., том 5 - Страница 33

— Не будем спорить о пустяках. Развернитесь и поезжайте в Ла-Ваку. Я несу ответственность, если вы попадете в беду.

— Простите, но я не могу повернуть назад. Не имею права. Мы должны ехать прямо. Если вам необходимо вернуться в Ла-Ваку сегодня, вы должны получить разрешение у военных в Лагартере.

— Ты беспросветный дурак, — закричал Фейн, — глупый, беспросветный дурак!

Водитель только сильнее нажал на педаль газа, и через пять минут они были в Лагартере. Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять всё. Лагартера ожила и превратилась в настоящий опорный пункт. Везде сновали люди в ярко-зеленой форме. Вдоль берега были растянуты спирали колючей проволоки, под которыми ползали тысячи маленьких черных крабов. С острова через залив мелькнул свет сигнального фонаря. Под защитой острова покачивался на волнах небольшой серый катер с пушечным вооружением. Одна из прибрежных хижин была превращена в штаб, где их встретил сержант.

Фейн начал довольно мягко.

— Скажите ему, что нам нужен документ для возвращения в Ла-Ваку. Скажите ему, что мы повернули неправильно и попали сюда по ошибке.

— Он говорит, что не имеет права подписывать разрешения.

— Кто же тогда подписывает их?

— Офицер. Все разрешения должны быть подписаны офицером.

— Где офицер?

— Его здесь нет. Он куда-то ушел.

— Там, на улице, я видел офицера. Мы проехали мимо него.

— Но это другой офицер. Ему не разрешено подписывать разрешения.

— Когда вернется офицер, который подписывает разрешения?

— Он не знает. Вероятно, скоро.

— Как скоро? Через час? Через два?

— Он думает, что через два часа. Офицер очень занят.

Два солдата внесли тяжелый ящик. Сержант встал и осмотрел его. Он записал что-то в книгу.

— Не может ли он оказать нам, где можно найти того офицера, и давайте поищем его? — сказал Фейн.

Сержант что-то сказал водителю и посмотрел на него довольно строго.

— Офицера нет в Лагартере, — перевел водитель, — и мы должны оставаться здесь, пока мы не получим разрешения. Мы не можем искать офицера, так как нам нельзя покидать Лагартеру.

Он улыбнулся и кивнул сержанту, который мрачно посмотрел на него.

— Это возмутительно, — сказал Фейн. — Мне дали специальное разрешение, по которому я могу ездить по стране без каких бы то ни было ограничений.

Он порылся в кармане, нашел разрешение и протянул его сержанту.

— Если он не может читать, то объясните ему, что это такое, — сказал он водителю.

— Этот человек может читать. На Кубе нет неграмотных.

— Конечно, нет, — сказал Фейн. — Как мог я забыть об этом.

Водитель взял бумагу из руки Фейна, посмотрел на нее и вернул ее обратно.

— Такие разрешения уже отменены из-за чрезвычайного положения.

— В таком случае я прошу разрешить мне позвонить в ваш пресс-центр. Если сержант хочет сделать это сам, то пусть он позвонит. Попросите его вызвать пресс-центр и поговорить о товарищем Мола. Товарищ Мола скажет вам, что в моем случае не нужно специальных военных разрешений.

— Он не имеет права пользоваться телефоном. Только офицер может говорить по телефону.

— Скажи ему, чтобы он убирался ко всем чертям.

Фейн подошел к двери дома и посмотрел на пустынное темное, почти пурпурное море в лучах вечернего солнца. Четыре пятнадцать. Отсюда не было видно острова и бронекатера. Бухта казалась странно двумерной, как сцена при съемке фильма о южных морях. Ничто, даже море, окруженное постоянной полосой пены, не двигалось. С самолета У-2 из стратосферы будут, конечно, сделаны последние перед высадкой аэрофотоснимки, которые ничего не смогут сказать. Через несколько часов, ночью, люди Филиппа вылезут из десантных судов и весело пойдут на этот красивый и безобидный берег. Там они напорются на проволоку и мины. Их встретит ружейно-пулеметный огонь. А тех, кто уцелеет, встретят танки.

— Спросите его, где у них умывальник, — сказал он водителю.

— Умывальник?

— Туалет.

— А, ванная комната. Мы называем здесь это ванной комнатой. Где туалет? — спросил он сержанта по-испански.

Сержант встал, снял со стены ржавый клюй к поманил Фейна.

— Идите за ним. Он вам покажет, — сказал водитель.

Фейн пошел за сержантом к будке в конце ряда домиков.

Сержант повернул ключ в замке и отошел. Фейи наблюдал за ним через неплотно прикрытую дверь, пока тот не скрылся из виду.

Он вышел из будки и пошел к обочине дороги. Песок, наметенный ветром мелкими волнами, проваливался под ногами. Несколько солдат прошли быстрым шагом, с трудом волоча тяжелые ящики. Они не обратили на него никакого внимания. Музыка, которую он не мог переносить, лилась из спрятанного где-то в деревьях громкоговорителя.

Он свернул на тропу, ведущую в бар Сибоней. Он постоял немного в дверном проеме и посмотрел назад. Фиолетовое море смотрело на него через парчовые листья.

Фейн толкнул дверь и вошел внутрь. Бармен, который что-то чистил в дальнем конце бара, повернулся на стук двери и поднял руки. Он обошел стойку, и Фейн пожал ему руку. Бармен взял Фейна за плечи и радостно потряс его. Затем нашел бутылку рому и с улыбкой протянул ее Фейну. Фейн кивнул ему.

Бармен налил две рюмки, и Фейн положил банкнот в один песо. Они подняли рюмки и буфетчик сказал:

— Ваше здоровье.

— Здоровье и деньги, — сказал Фейн по-испански.

— И любовь, — добавил буфетчик низким басом. Он снова налил рюмки. Пушистый кот с китайскими глазами, который спал в дальнем конце стойки, проснулся, понюхал воздух, потянулся и подошел, чтобы посмотреть, что происходит. Бармен плеснул немного рому на стойку, а кот стал лизать его.