Подвиг, 1972 г., том 5 - Страница 25

Кларита наблюдала за Фейном с берега, за его фигурой, умением держаться в воде. Для нее было вполне очевидным, что Фейн в нее влюблен. Кларита была к нему равнодушна. Более того, она считала, что уже не сможет полюбить никого. До сегодняшнего дня она была готова использовать Фейна как посредника для получения паспорта, но с каждым днем он все больше нравился ей. Фейн был человеком, которым она могла восхищаться. С самого начала ей импонировало в Фейне одно качество — он не пытался ей надоедать ухаживаниями. Кларита как раз за это презирала мужчин, с которыми приходилось раньше работать.

Фейн проявил себя не только храбрым, но и простым в обращении человеком. Несмотря на его молчание и уклончивые ответы, она видела в нем человека, попавшего в сложные обстоятельства. Более того, она уже не видела Фейна, каким он был: для нее наступил опасный момент, когда она открывала человеческое существо — любое человеческое существо, которое она наделяла иллюзорными качествами. Она была готова, чтобы Фейн занял свое место в ее мире.

Они остались вдвоем. Шофер уехал в Гавану и должен был приехать за ними на следующий день. Плотники прекратили работу и ушли на отдых. Навевающий дремоту прибой лизал гальку пляжа, оставляя на ней пену, морские ласточки резали крылом кромку воды, взвивались в небо и снова проносились над барашками волн. С берега сквозь стрекот кузнечиков доносилась нежная кубинская мелодия.

Она все еще беспокоилась о возможных последствиях укусов.

— Ты действительно чувствуешь себя хорошо? — озабоченно спросила Кларита.

— Великолепно.

— Может быть, тебе следовало бы отдохнуть?

— Я и так отдыхаю. Лучшего отдыха трудно представить.

Он погладил ее по руке. Последнее облачко сомнения было развеяно ее заботой. Хотя это было удивительным, но Фейн поверил в возможность любви.

— Я хочу жениться на тебе, Кларита.

— А я выйти за тебя замуж. Мы поженимся в Канаде.

— А почему не здесь, сейчас. Не на Кубе?

Она отрицательно покачала головой, хотя Фейн заметил, что она была рада его предложению.

— В первую очередь потому, что у нас нет времени. Ты же сам сказал, что мы должны вылететь третьего, не так ли?

— Да, это действительно так. Я должен вернуться в Торонто четвертого.

— У нас полных только три дня. Таким образом, твое предложение отпадает. Кроме того, я должна подать специальное заявление для получения разрешения, чтобы выйти замуж за иностранца.

— Даже в том случае, если ты выходишь замуж за такого человека, как я?

— Да. Они, очевидно, дадут разрешение на выезд в надежде на мое возвращение через несколько месяцев. Они достаточно умны, чтобы понять, что если мы поженимся, то я уже не вернусь. Намного безопаснее в этом случае ничего не говорить. Мы можем пожениться, как только прилетим в Канаду. Если ты хочешь.

— Разве по мне не видно, что я этого хочу? — Я хочу обосноваться в одном месте. На озере, в лесу. Мы туда поедем, как только вернемся в Канаду.

— На озере. Это чудесно.

— Лес и только лес кругом. Скажи, ты смогла бы какое-то время жить такой жизнью?

— С тобой.

— Летом там будет восхитительно. Когда тебе там надоест, то мы можем наезжать в Торонто или Монреаль.

Внезапно слово Торонто отрезвило его, и он замолчал. Где-то подсознательно возникли ассоциации, и ход мыслей был прерван воспоминанием о Фридландере, труп которого был найден в станционном буфете. После Фридландера был Стид. И тогда он вспомнил, что прошлую ночь во сне он видел Стида, и, хотя не мог вспомнить сон, его охватило тяжелое предчувствие.

— Ты слышала фамилию Стид?

— Да, слышала. Почему ты меня спрашиваешь об этом?

Она ответила настолько нарочито не задумываясь, что Фейн поднял глаза и увидел, что ее лицо покривила презрительная усмешка.

— Стид позвонил мне на следующий день после моего приезда сюда, я не знаю почему. Он весьма общительный, свойский парень.

— Не очень приятная личность.

— Я то же самое бы сказал. Кроме прочего, он утверждает, что близок к правительственным кругам.

— Они его используют, — сказала Кларита с нескрываемым презрением. — Месяц или два назад состоялся процесс над террористами. Его приглашали как свидетеля обвинения. Он и Фридландер поехали смотреть на их расстрел в Ла Кабанья.

Фейн вспомнил страшный отчет Фридландера.

— Фридландер тоже был там, — заметил Фейн.

— Они одно время часто встречались. Я узнала Стида через Фридландера.

Фейн не знал, как ему понимать выражение «узнала Стида». Стид, очевидно, добивался ее расположения.

— Фридландер пытался сделать все возможное, чтобы избежать Стида, когда был здесь первый раз.

Фейн взвешивал факты. Фридландер прекратил дружбу со зловещим Стидом. Он вернулся в Канаду запуганным. Кто-то угрожал его жизни. Фридландера убили. Где же взять недостающие кусочки разбитой мозаики? Стид по каким-то темным, непонятным для Фейна мотивам ждал появления на сцене преемника Фридландера.

Они пробыли на пляже до вечера, а ночь провели в небольшом коттедже. Фейн встал рано утром и обследовал, насколько мог, побережье: протяженность пляжа, степень крутизны берега. Место для высадки десанта было отличным, лучше, чем пляжи в Джела и Салерно, с которыми он был знаком в 1943 году. Чистый берег, плотно утрамбованный песок, отсутствие грязи и ила. Здесь песчаный пляж переходил в дюны.

Лучшего места для высадки десанта не найти. «Ну а что после этого?» — подумал Фейн. Дюны волнами уходили в глубь острова и останавливались у кромки болота. Можно ли построить здесь посадочную площадку? Но, очевидно, нет. В четверти мили от берега был остров, покрытый небольшим кустарником. А что, если посадочную площадку построить на нем?