Подвиг, 1972 г., том 5 - Страница 101

101

— Что еще? — поморщился Шэдде.

— Еще нужно создать давление в пусковых шахтах, проверить зажигание и электроцепь в моторах, на боеголовках и на пусковой установке. И конечно, первый помощник командира должен проверить плунжерную цепь.

— Приступайте, — голос Шэдде звучал сухо.

Уэдди вышел, и вскоре раздалась его команда по трансляции:

— Ракетному расчету приготовиться! Все по местам!

Шэдде улыбнулся первому помощнику, серьезная улыбка, без тени шутки, скорее даже с налетом злобы.

— Ну, что скажете, первый?

— Что именно, сэр?

— Вы не верили, что наш корабль будет когда-либо использован по его прямому назначению, — в голосе Шэдде послышалась торжествующая нотка. — Ну, кто же прав?

«Обожди, дружок, скоро мы узнаем, кто прав, а кто нет…» — подумал Каван, а вслух спросил:

— Еще какие-нибудь приказания, сэр?

Шэдде поднял голову от стола, словно впервые увидел Кавана.

— Следите за поведением людей. Надеюсь, вы предупредили офицеров?

— Да, сэр, — кивнул Каван.

Шэдде поспешно прошел в центральный пост. Первый помощник последовал за ним.

Во второй раз в эту ночь экипаж услышал по радио голос командира.

— Только что получен второй приказ. Он короток. «Возмездию», «Массиву» и «Устрашению» быть в состоянии готовности номер один. Вы уже слышали команду ракетным расчетам. — Командир едва сдерживал волнение, он говорил торопливо, и поэтому его слова звучали особенно тревожно. — Готовность номер один означает, что мы должны быть готовы выпустить четыре ракеты через три минуты после приказа. Пусковые расчеты подготавливают сейчас ракеты номер одни и два, пятнадцать и шестнадцать. — Он прокашлялся, сухо и хрипло, затем продолжал: — Очевидно, три наши лодки не получили бы эти приказы, если бы не создалось чрезвычайное положение. Однако (и я хочу, чтобы это было отчетливо понято) приказ о готовности номер один является обычной предохранительной мерой. Это еще не значит, что мы дадим залп, хотя эту возможность исключать не следует. — Он сделал паузу. — Еще раз должен предостеречь вас против каких-либо кривотолков и пересудов. Мы находимся здесь для того, чтобы выполнять приказы, а не обсуждать их. Как я уже говорил, в двадцать два ноль-ноль лодка на несколько минут всплывет на поверхность с навигационными целями. Это произойдет через двадцать три минуты. Я буду держать вас в курсе дальнейших событий. Сохраняйте спокойствие… Не прислушивайтесь к сплетням… Сосредоточьтесь на своих обязанностях. Все.

Пока Шэдде говорил, первый помощник проверил электроцепь.

— Огневая плунжерная цепь проверена и в порядке, сэр, — доложил он.

— Очень хорошо, — кивнул Шэдде.

После второго выступления командира по радио доктор сообщил, что Масгров в реакторном отсеке потерял рассудок и находится в истерическом состоянии.

— В чем дело? Почему? — воскликнул Шэдде.

— Трудно сказать, сэр. У него шок, — пожал плечами доктор.

— Что это значит?

— Не выдержали нервы. Ваше сообщение относительно готовности ракет к запуску, по-видимому, потрясло его. Возможно, он лишился рассудка от страха… от шока. Когда я привел его в сознание, он был словно потерянный и болтал невесть что…

— Болтал? — нахмурился Шэдде. — О чем?

— Вспоминал мать, родных…

Шэдде расхаживал взад и вперед по тесной каюте, заложив руки в карманы брюк, подняв плечи.

— Боже мой! Офицер! Что же было бы с ним в настоящем деле?! Невероятно. — Он вдруг остановился. — Что вы с ним сделали?

— Дал ему снотворное. Почувствует себя лучше, когда проснется.

— А он не притворяется? Вы уверены?

— Совершенно уверен. Нервы не вы держали напряжения, — доктор внимательно следил, как будет реагировать командир.

В глазах Шэдде мелькнуло выражение, словно он получил пощечину. Задрав подбородок, он яростно взглянул на доктора. О’Ши увидел, как сжались его губы и набухли вены, и приготовился к вспышке ярости, но тут из переговорного устройство послышался хриплый голос Саймингтона:

— Командира в центральный пост. Двадцать два ноль-ноль, сэр.

Злость в глазах Шэдде уступила место возбуждению.

— Хорошо, штурман, — ответил он. — Иду.

Он поспешно натянул резиновые сапоги и дождевик, повесил на шею бинокль и вышел. В центральном посту он тронул за плечо оператора. Тот сдвинул наушники и обернулся.

— Есть что-нибудь поблизости, Синклер? — спросил Шэдде.

— Большой одновинтовой транспорт, на красном один-три-один, сэр. Возможно, танкер. Примерно в двух милях… Быстро открывается, сэр.

— Хорошо, продолжайте наблюдение.

Командир вышел на середину центрального поста.

— Посты погружения! — приказ был повторен по радио, и люди заспешили на свои места.

— Сорок футов! — прорычал Шэдде.

Рулевые горизонтальных рулей принялись вертеть штурвалы, и нос лодки начал подниматься. Затем вновь раздался резкий голос Шэдде:

— Поднять перископ! — Быстро осмотрев горизонт, он задвинул ручки. — Всплывать на поверхность!

— Всплывать! Закрыть главные клапаны! — отдал команду первый помощник.

Гулко захлопнулись клапаны, и тут же последовали быстрые доклады из различных отсеков.

— Главные клапаны закрыты, сэр!

— Всплытие!

— Продуть главный балласт! — скомандовал Каван.

Сработали горизонтальные рули, и раздалось шипение воздуха, нагнетаемого под давлением в балластные цистерны. Сигнальщик отвернул задрайки нижнего люка, и Шэдде поднялся по трапу в боевую рубку.

101